Перспективы российско-ливийского экономического сотрудничества |
Политика | |||
Что в результате могло бы достаться России? Газовые «Канны 21 века»Многие аналитики справедливо отмечают, что за позицией стран Европы в отношении событий в Ливии среди прочих факторов, отчетливо видна пресловутая озабоченность европейцев концентрацией источников поставок природных энергоносителей (газа, прежде всего) в руках одной отдельно взятой страны. С этой озабоченностью постоянно приходится сталкиваться России и за всей политической подоплекой «Южного проекта» можно разглядеть одно из «противоядий» придуманных Газпромом от неоднократных обвинений в ресурсном монополизме, а именно – разнесение части удельной транзитной ответственности на другие страны, дескать, вот же, труба то не только у нас – а еще и у болгар, и у румын, и у сербов…, так, что, извините. На самом деле, Европа находится накануне энергетического передела рынка, вызванного в значительной степени, истощением газовых месторождений шельфа Северного моря. Раз так, то приходится все считать и взвешивать заново, на среднесрочную перспективу, а она очень проста – в большинстве стран Западной Европы запасов газа накоплено на срок от 3 до, максимум 6, месяцев. Это без учета сезонных и конъюнктурных колебаний. Поэтому решение проблемы энергетической безопасности лежит, прежде всего, в устойчивом контроле над самими месторождениями. Это и пытались, по всей видимости, решить члены коалиции, считая, что смена режима в Триполи позволит поставить вопрос о пересмотре условий концессий в Ливии, а попросту говоря, об аннексии природных богатств страны. Россия в результате ливийско–итальянских коллизий оказалась в несколько двусмысленном положении. Дело в том, что «Газпром» оказался в Ливии в основном благодаря особым отношением между некоторыми нашими персоналиями и итальянским концерном «Эни». Империя «Эни» поистине впечатляет: это три гиганта нефтегазовой, химической и машиностроительной отраслей Италии – концерны «Аджип», «Сайпем» и, собственно «Эни» в своих многочисленных ипостасях – «Эни Ойл», «Эни Гэз», «Эни Ойл энд Гэз», «Эни Норт Африка» и пр. и пр. «Сайпем» является одним из мировых лидеров в прокладке подводных трубопроводов, и он будет строить «Южный поток». Россияне (москвичи и гости столицы) знакомы с «Эни» по автозаправке в конце Ленинградки – мало кто знает, что «Эни» первой в Москве открыла фирменную иностранную автозаправку. И по сей день – единственную у концерна в Москве. Так вот – «Эни» в Ливии – это почти 35% от всей добычи нефти в стране, это обширные и активно работающие месторождения «Бу Тыффль», «Элефант», «Аль Бури». Продолжив практику обмена активами, «Газпром» незадолго до мятежа на востоке Ливии заявил, о приобретении у «Эни» значительного пакета акций в месторождении «Элефант». Италия, оказавшись в списке стран-изгоев в Ливии, может потянуть за собой «на дно» и активы «Газпрома» в этой стране. В любом случае, подстраховаться бы не мешало, а способов сделать это сейчас предостаточно. Можно было бы заявить о возобновлении работы филиала в Ливии, продекларировать интерес, например, к обустройству нефтегазового терминала в Зуаре, или Мелитте, да мало ли что еще! До 20% рынка нефте-сервисных услуг в стране и порядка столько же от концессий – должно принадлежать российским компаниям – об этом неоднократно заявляли в Триполи. И ряд наших компаний, таких как «Зарубежнефть», «ТНГ–Групп», имеющих в Ливии различные интересы не могут упустить такой благоприятный момент: с минимальными усилиями и затратами получить выгодные контракты и концессии. Активное двустороннее сотрудничество России и Ливии с значительной высокотехнологичной составляющей позволило бы нам взять Европу в своего рода «газовые клещи», поставив до 35-40% европейского рынка энергоносителей под координируемый между нами контроль. Как пример, речь может идти об участии России в следующих проектах: - модернизация НПЗ в Аз Завии, сооружение мощностей по выпуску высокооктановых марок бензина и по производству моторных масел; - постройка комплекса по производству удобрений (мочевины); - создание высокотехнологического производства гелия из добываемого природного газа; - получение новых концессий на разработку нефтегазовых месторождений и подрядов на КРО нефтяных скважин (до 800 штук нуждается в срочном ремонте и обслуживании, не считая брошенных в ходе конфликта). Благоприятные в политическом плане временные рамки для входа и возврата российских нефтяников в Ливию не будут сохраняться вечно. Китайская нефтяная корпорация CNPC и бразильская Petrobras также слышали «намек» и наверняка не замедлят им воспользоваться. При этом значительная часть бывших французских, английских и других участков и проектов могут быть переданы новым исполнителям – условия освоения и графики работ, согласованные с Национальной Нефтяной Корпорацией Ливии у многих операторов нарушены и их лицензии могут быть аннулированы. В этой ситуации активная и конструктивная деятельность российских нефтяников и газовиков с обязательной поддержкой государства может обернуться занятием Россией значительной части ливийского нефтегазового рынка с минимальной приблизительной оценкой объема контрактов и соглашений по разделу продукции на сумму около 2 млрд. евро. Многое при этом зависит от самих российских компаний, часть из которых на деле уже давно представляет собой филиалы иностранных нефтяных корпораций. Кроме того, невнятная внешняя государственная политика РФ в Ливии не способствует успеху наших компаний, а все предыдущие попытки частной инициативы в столь сложном сегменте как внешнеполитические и внешнеэкономические связи с участием так называемых «российско-ливийских деловых советов» бесславно провалились, оставив за собой шлейф коррупционных скандалов, сорванных контрактов и разных слухов об украденных и «распиленных» миллионах. К слову, сейчас в Ливии проходит практически тотальная смена высших руководителей нефтегазового сектора страны и «правила игры» будут изменены - об этом прямо говорится и в официальных и в кулуарных встречах. Военно–техническое сотрудничествоИстория нас учит тому, «что ничему не учит». Тут Россия в своем стремлении быть «демократической страной и частью мирового сообщества» повторила ошибку почти 20-летней давности. Тогда, поддержав санкции против Триполи, мы в одностороннем порядке прекратили исполнение контрактов, в основном по ремонту и обслуживанию техники и вооружения, ранее поставленных Ливии. В результате развала СССР много имущества ливийцев оказалось в бывших республиках и безвозвратно пропало. Что то с большим трудом удалось найти и вернуть, но, тем не менее эта ситуация в стоимостном выражении легла в основу многолетних переговоров по сумме ливийского долга нам. Отметим, что в то время «и не такие города сдавали», но речь шла о клиенте, который единственный из всех арабских и не – арабских стран, заказывавших в Советском Союзе оружие, заплатил совершенно умопомрачительную сумму. По разным оценкам ливийцы купили у нас в 70-80-х гг. оружия и БТ на сумму от 17 до почти 20 млрд. долларов США, выплатив эту сумму практически полностью и в валюте. Частично – нефтью. Таких заказчиков надо было поискать! И Ирак, и Сирия и все прочие отстали в разы, не говоря уже о схеме расчётов, когда у тех же ливийцев признанные в итоге ими, 4.5 млрд. долларов долга не идут ни в какое сравнение с иракскими и сирийскими долгами. Ну, по долгам и их списанию у нас специалисты известны, а мы посмотрим, что творилось в сфере ВТС с Ливией в пост санкционный период, начиная с 2003 года. Первыми в Ливию (мы не рассматриваем контракты на ремонт и восстановление ливийской техники в России) вернулись тогда еще независимые «спец-экспортеры» Тульское «КБП» и Коломенское «КБМ». В 2004–2005 гг. были подписаны и поставлены контракты на поставку ПТРК «Корнет», РПО «Шмель», передвижных ЗРК «Игла-С», самоходного ПТРК «Хризантема», продление сроков эксплуатации вертолетных ПТУР «Штурм». Своеобразным прорывом стало подписание в 2005 г. контракта на поставку ракетного комплекса «Искандер-Э». Ливия могла (по ряду причин исполнение этого контракта затянулось) стать первым иностранным клиентом, практически одновременно с российской армией, получившей эту новейшую систему и значение этого контракта трудно переоценить. Затем последовали поставки ижевских автоматов «АК–100», были подписаны контракты на модернизацию танков Т-72 и на поставку берегового ракетного комплекса «Бал–Э». Несколько небольших контрактов было подписано на продление ресурсов авиадвигателей, поставки ЗИП, и к 2010 году «Рособоронэкспорт» и, затем, – «Ростехнологии» в значительной части согласовали, а кое на что, и запарафировали новые контракты, которые все вместе, дадут сумму не менее 3-3.5 млрд. долларов. Весьма неплохо, если учитывать сложный характер заказчика и часто меняющиеся ливийские «вводные», алжирский фактор (скандал с бракованными МиГами), наши специфические проблемы, связанные с пред контрактной работой и последующим исполнением обязательств. Однако, в очередной раз, поддержав санкции ООН, и введя запрет на ведение ВТС с Ливией мы поставили под большой вопрос выполнение уже подписанных и реализацию согласованных контрактов. Это реальная опасность, с учетом того, что те же китайцы, бразильцы с удовольствием займут наше место, и им есть, что предложить ливийцам. Частичным решением проблемы могло бы стать функционирование консалтинговой инжиниринговой компании, не обязательно российской, которая бы продолжила бы работу по контрактам в ожидании отмены санкций. Такой опыт в Ливии имеется у белорусских коллег. Для этого требуется, прежде всего, минимальная политическая воля. Происходящие вокруг Ливии события свидетельствуют: все государства преследуют свои геополитические и экономические цели. Нам не следует отставать от коллег, тем более, что сложившаяся в Ливии обстановка благоприятна для начала активизации в стране российского бизнеса. Но это не будет продолжаться вечно, действовать надо начинать сегодня. Кирилл Анатольевич Тереенков В-92 Комментарии:
Похожие статьи: |
Недавние | Популярные | Случайные |